Снова в школу и иже с ним[СИ] - Кой

Я примерно представлял, что надо делать — в свое время все ребята, предназначенные для решения силовых вопросов, взяли себе по палочке у Дэна и, бывало, делились впечатлениями и воспоминаниями. Многие слизеринцы также не отказались от обновки, правда, я остался верен своей старой палочке. Раз уж она от меня не отказалась, то почему я мог позволить себе предательство?

На Дэна нас вывел, кстати, все тот же Снейп — до сих пор поражаюсь его многогранности и разносторонности. До чего интересной сволочью он был…

Я крепко сжал колбу в левой руке — той, что ближе к сердцу, и с трудом вытерпел жжение, почти нестерпимое в самой ладони, успокаивающееся к локтю. Через пару минут мучений отдал колбу, уже, должно быть, абсолютно прозрачную, и полную моей крови, Дэну. Он посмотрел материал на свет, придирчиво и щепетильно приглядываясь к малейшим оттенкам, и, отложив емкость в кармашек, где уже покоилась «моя» нынешняя палочка, бросил:

— Заходи через две недели с деньгами, — после чего, не утруждаясь прощанием, направился в одну из комнат.

Я не обиделся и вышел, потирая левую руку — она все еще болела. Дверь за мной захлопнулась сама.

А потом я, наверно, побил мировой рекорд, добираясь обратно к Себастиану. Он, очевидно, немало развлекся, наблюдая за моим лицом в те несколько секунд, когда я пытался найти его взглядом и не находил. Подошел еще из–за спины и хлопнул по плечу:

— Спокойнее, я жив, здоров, в полном комплекте и не похищен…

Я медленно повернулся к паршивцу.

— Сейчас пожалеешь об этом, — с чувством высказал ему, и он, заметив на моем лице что–то для себя небезопасное, быстро откатился в сторону. Я рванул за ним.

Не поймал, пришлось выманивать мороженым…

[1] — идея и реализация «© пи, жена» из реальности. Оригинал — матч Барбадос — Гренада, 27.01.1994, Кубок Карибского Моря «Шелл» (Shell Caribbean Cup). Почитайте и посмотрите ролики, оно очень забавно и стоит внимания. АПД: спасибо Andrey_M11, вот <a href=«http://www.liveinternet.ru/tags/%EB%E0%F2%E8%ED%EE%E0%EC%E5%F0%E8%EA%E0%ED%F1%EA%E8%E9+%F4%F3%F2%E1%EE%EB/">ссылка</a> на описание (для чувствительных — осторожно, маты).

Глава третья, тренировочно–распределительная

В целом дальше жизнь текла довольно–таки рутинно.

Дадли всерьез проникся проблемами моего здоровья, и не только затащил меня пару раз на ринг (бью я «пока слабо», но зато «верткий как зараза!»), но и каждое утро добросовестно поднимал меня из кровати и вытягивал на пробежку. В первые пару дней это далось ему большим трудом, поскольку свой утренний сон я готов был оборонять любыми средствами… пассивно, разумеется. Добиться хоть чего–нибудь от моего малоподвижного и невозмутимо спящего тела представлялось маловероятным, но Дадли обладал важными для спортсмена качествами: он был упорным и никогда не сдавался, так что, под мой несмолкающий монотонный голос, перечисляющий аргументы против побудки, пробежки и физических нагрузок в общем, спустя сорок минут с его появления в нашем доме он все же стягивал меня с порога и заставлял двигаться, впоследствии даже бежать.

И хотя Дадли не жаловался и такое положение вещей более чем устраивало мою семью, в особенности Себастиана, который не ленился встать пораньше и понаблюдать за бесплатным цирком, я решил, что это не дело, и подошел к решению проблемы со своей фирменной смекалкой.

Сон сразу в спортивных штанах и футболке оправдал себя: поутру оставалось лишь сунуть ноги в кроссовки, а это было делом пяти минут. Задача местной надежды бокса существенно облегчилась, так что он оперативно выпинывал меня из дома и заставлял бежать; ближе к концу маршрута, находясь уже неподалеку от дома, я просыпался бодрым, довольным жизнью и уже «отбеганным». Интересы всех участвующих лиц были соблюдены, разве что Себастиан иногда огорченно ворчал на тему «раньше это было весело».

Как мы и договорились со Снейпом, за мое образование взялись родители. Тогда–то и выяснилось, что старший сын у них золото, а не ребенок — и схватываю я все быстро, и вообще интуитивно грамотный и смекалистый… Так легко, наверно, этикет еще никому не давался. С танцами и фехтованием было, конечно, немного сложнее — надо немного подтянуть физические кондиции, ну и, разумеется, больше опыта и практики. Хотя, конечно, фехтовальщик из меня определенно прирожденный! Чудеса–чудеса небывальщина, хе–хе… Собственная топорность и непривычная усталость, если честно, невероятно раздражали, как и необходимость почти постоянно попадаться на самые базовые и достаточно очевидные ловушки, которых я «никогда не мог видеть». Ну да лиха беда начало, может, моими темпами «гения» через полгодика вытяну из Снейпа человеческий спарринг. В танцах, конечно, обошлось без ловушек и подобных проблем.

Для занятий, кстати, в доме Снейпов существовал довольно–таки просторный и хорошо освещенный подвал. Там проходили и танцы, и игрища с холодным оружием. Впервые сдавая меня с рук на руки Снейпу, мама, кратко передав отчиму полезную информацию насчет того, как я двигаюсь и насколько быстро устаю, пожелала нам удачи и начала удаляться со словами:

— Сталь и кровь — неприличествующее занятие для слабой женщины.

Снейп, не удержавшись, тут же ехидно (но очень тихо!) сказал:

— Это точно, сынок, запомни на будущее: твоя мама со свойственным ей изяществом как правило предпочитает взрывные заклятия и кувалду… — злословие в сторону мамы в отдельно взятом доме, очевидно, в своих свойствах имело еще и мгновенную карму в виде мягкого тапочка, прилетевшего Снейпу в затылок. Почесав пострадавшую часть тела, зельевар честно исправился: — И тапки тоже, да…

Себастиан, кстати, занимался с нами. Причем когда мама учила меня танцевать, он просто комментировал процесс в свое удовольствие — сам мелкий гаденыш в свои десять уже вполне мог похвастаться неплохими танцевальными навыками, а вот на фехтовании мы действительно занимались вместе — хотя он и знал уже базис, мое физическое превосходство давало нам возможность небезынтересной практики. Со Снейпом–то Себастиану в спаррингах совсем скучно и беспросветно…

Можно было бы, конечно, пожаловаться на большую осведомленность и образованность мелкого, если б мой предшественник ранее не отказывался наотрез от любого ликбеза. Все усилия родителей в свое время оказались бессмысленными, поелику мистер Мэттью Снейп попросту бойкотировал их уроки, показательно пялясь в окно и стоя истуканом. Бывает же…

А теперь чета Снейпов не могла на меня нарадоваться. Безнадежный социальный труп ожил и начал активно подавать признаки жизни. Не сомневаюсь, Снейп, как декан и учитель, знал во всех деталях подробности моего учебного процесса и общения со сверстниками. Я, в принципе, уже читал про все это в дневнике мистера М. Д. Снейпа, и могу честно охарактеризовать указанные аспекты жизни предшественника. Еще и одним словом. К сожалению, нецензурным.

Так что кто–кто, а Снейп был в курсе, что я-предыдущий из себя ничего не представляю и являюсь бесхребетным, по сути апатичным ко всему кроме «своих прелессстей» существом. Мама, естественно, тоже мною интересовалась, и, несомненно, Снейп ей что–то рассказывал. Даже если не все, с восхвалительными ремарками и купюрами — скажу честно, из того, что было, крайне трудно сделать хотя бы удобоваримую картину…

Конечно, меня пытались исправить. Подкидывали интересные мотивирующие книжки, которые непрочитанными отправлялись в библиотеку, проводили воспитательные беседы, которые пропускались мимо ушей, пытались и хобби мне подыскать… все без толку.

Насколько же обидно было осознавать весьма и весьма требовательному на самом–то деле Снейпу, что Мэтт даже по сильно сниженным меркам — никакой? К своим птенцам, я заметил еще в том мире, он относился со строгостью и заботой, оценивал их совсем по другим критериям, существенно завышенным. На все заикания своих учеников «А вот остальные…» Снейп всегда отвечал: «То — остальные». И он, пожалуй, винил себя за то, что вырастил меня таким, что и с большой натяжкой я не пройду ни один из его зачетов.

Забавно, что маму, к которой на данный момент я отношусь все же теплее, чем к Снейпу, я знаю ощутимо хуже. Но, думаю, она тоже была не очень рада тому, каким я вырос.

А теперь у них, похоже, что ни день — то праздник, я ведь внезапно стал активным и любознательным, вон, к непрофильным наукам тянусь. С Себастианом мы так здорово общаться начали. Под шумок и с родительского благословения я даже избавился от червяка на полу комнаты и немного освежил гардероб… Кислотно–зеленые джинсы Снейп, будучи демократичным и мирным родителем, самолично и с очень довольной улыбкой порезал на аккуратные полоски. Наверно, они были его любимыми…

Кроме занятий с родителями я еще и «занимался самообразованием»: образцово–показательно перелистывал школьные учебники и имеющиеся в доме книжки по юридическому делу, своды законов, кодексы всякие интересные, примеры забавных прецедентов. Заседал я в компании Себастиана, увлеченного своими заумными энциклопедиями. Время от времени мелкий задавал мне заинтересовавшие его вопросы — и если поначалу спрашивал он опасливо–вежливым тоном и был явно удивлен, услышав что–то толковое, потом он уже серьезно уточнял мое мнение насчет той или иной теории или рецепта. Для справедливости уточню, что все же ничего заоблачного или сильно уж специфицированного парень не спрашивал — все в рамках школьного курса, просто более детализированное по вопросам «зачем», «как» и «почему».